Новости

Искушение парламентаризмом

(2008-11-11)

В декабре сего года исполнится пятнадцать лет прорыву КПРФ в Государственную думу. В это тяжкое для России время на выборах в Думу и в самой Думе сформировалась непримиримая к правящему режиму коммунистическая оппозиция. Существующая власть не оставила, и

Искушение парламентаризмом

В декабре сего года исполнится пятнадцать лет прорыву КПРФ в Государственную думу. В это тяжкое для России время на выборах в Думу и в самой Думе сформировалась непримиримая к правящему режиму коммунистическая оппозиция. Существующая власть не оставила, и никогда не оставит, своих попыток добиться ее перерождения в оппозицию умеренную, лояльную по отношению к себе – власти. Для достижения этой цели она использует испытанное средство, известное со времен образования буржуазного парламента в Западной Европе, – искушение (испытание) парламентаризмом. Парламентаризмом буржуазным.

Ленинский минимум

Российская власть все пятнадцать лет использует давно апробированную на Западе технологию буржуазного обволакивания коммунистической оппозиции в парламенте. На эту грозящую коммунистам опасность особое внимание обращал Ленин. В «Детской болезни «левизны» в коммунизме» он дал исчерпывающую морально-политическую характеристику парламента при всевластии капитала: «Бесстыднейший карьеризм, буржуазное использование парламентских местечек, вопиющее реформистское извращение парламентской работы, пошлая мещанская рутина». И Ленин же доказывал необходимость прорыва коммунистов в такой парламент, ибо в нем представлены все классы и слои общества, а парламентская трибуна дает возможность разоблачения никчемности буржуазного парламентаризма.

«Конечно, - писал он - …«трудно» добиться, чтобы коммунистические парламентарии не играли в буржуазно-парламентские бирюльки, а занимались насущнейшей работой пропаганды, агитации, организации в массах». Как понять это ленинское «трудно»?

Капитализм всюду, во всех сферах социальной жизни, порождает характерные черты буржуазного карьеризма (читайте – парламентаризма) – демагогию, лицемерие, имитацию полезной обществу политической деятельности. Проникает ли этот карьеризм в коммунистическую среду? Да, проникает, что мы видим по политическим штрейкбрехерам, раз от разу появляющимся в компартии.

Есть еще одна трудность, для преодоления которой коммунисты идут на выборы в буржуазный парламент: это парламентские иллюзии и предрассудки отсталой, и весьма значительной, части общества (мало ли рабочих, ИТР, работников образования и науки до сих пор верящих, что буржуазное большинство в Госдуме представляет их интересы?). Чтобы развеять иллюзии, перебороть предрассудки, коммунистам надлежит в парламенте «на фактах показывать массам правду» (Ленин).

На фактах показывать правду – легко ли это? Чрезвычайно трудно, ибо буржуазный парламент, по ленинскому утверждению, одно из главных поприщ неслыханных мошенничеств, финансовых и политических обманов народа, лицемерия. В Госдуме России все это расцветает буйным цветом: тяжело пробиться правде сквозь толщу изощренной лжи, прикрываемой словами о патриотическом долге («Единая Россия» и социальной справедливости («Справедливая Россия»).

Мало представить правдивые факты. Нужны еще выводы, из них вытекающие, – они будят мысль и совесть. Это легче сказать, чем сделать: противники коммунистов в буржуазном парламенте – опытные лицедеи. Они не отвергнут правду с порога, они ее даже признают и разыграют мистерию «приручения» правды: предложат отложить остро поставленный социальный или политический вопрос до его всестороннего изучения и «согласования» различных точек зрения по нему в комиссиях, подкомиссиях и т.д. Иными словами, предложат игру в буржуазно-демократические бирюльки. Ввязываясь в эту игру, принимая ее правила, депутат-коммунист теряет ощущение реальности, чувство воинствующей правды, поддается искушению буржуазным парламентаризмом с его имитацией «профессиональной» деятельности. К тому же его прельщают условиями жизни политического истеблишмента: министерская зарплата, льготный отдых в лучших здравницах, льготное лечение в привилегированных больницах, загранкомандировки за государственный счет, приемы, презентации, доступ на ярмарку тщеславия – теле- и радиоинтервью, общение с высокопоставленными лицами, которые говорят с тобой «на равных»… И закружилась голова от осознания собственной сверхзначимости. До черновой ли работы в массах?! Казаться, но не быть борцом за правду можно и без нее…

Не от этой ли склонности к мишурному властолюбию произошло перерождение из коммунистов в политических приспособленцев у Рыбкина, Селезнева, Ходырева, Горячевой…? Увы, назвать еще можно многих. Искушение буржуазным парламентаризмом – искушение мелкобуржуазной психологией и моралью: я за правду, но в умеренном ее виде; я за социальную справедливость, но в исторической перспективе будущего; я в душе коммунист, но наяву действую по здравому смыслу, который мне подсказывает, что и с буржуазной властью необходимы компромиссы.

Итак, одни (их превалирующее большинство, прошедших школу коммунистической оппозиции) и в привилегированных условиях сохраняют советский образ жизни: идут на самоограничение, отдают все свои силы общепартийному делу. Другие же имитируют коммунистичность, не сопротивляясь потоку мещанского парламентаризма, что несет их все дальше и дальше в сторону от социальных нужд трудящихся. Опасность перерождения в условиях буржуазного парламента существует столь давно, сколь давно существует, и еще будет существовать, этот парламент.

Не случайно Ленин в тезисах об основных задачах II конгресса Коминтерна (1920 г.) особо выделил: «одна из групп или ячеек коммунистов заслуживает исключительного внимания и заботы партии, именно: парламентская фракция, т.е. группа членов партии, состоящих депутатами в буржуазном представительном учреждении». Внимание и забота с обязательностью предполагают: «исключительно строгое отношение к своим парламентским фракциям: полное подчинение их контролю и указаниям ЦК партии;… внимательнейший анализ в партийной прессе и на партийных собраниях речей парламентариев с точки зрения их коммунистической выдержанности; командирование депутатов на агитационную работу среди масс».

Данные требования входят в ленинский минимум партийного руководства коммунистической фракцией. Жесткий минимум, но иначе быть не может: парламент, по Ленину, представляет арену классовой борьбы, а в ней нет мелочей – за ошибку одного расплачиваются все (партия и массы). Вспомним, как Селезнев, председатель Госдумы от КПРФ, выйдя от Ельцина (случилось это в 1998 г.), бросил в телеэфир фразу: «Будем голосовать за Кириенко». Это могло обернуться для партии российских коммунистов ее политическим дефолтом, пойди она за спикером-соглашателем. КПРФ устояла, но первая трещина возможного раскола в ней обозначилась.

В ленинском минимуме требований к коммунистической фракции есть и такое, как испытание вождей (лидеров, говорим мы теперь) на парламентской арене, что обязывает вести «критику – и самую резкую, беспощадную, непримиримую критику -… против тех вождей, которые не умеют – и еще более тех, кои не хотят – использовать… парламентской трибуны по революционному, по коммунистически» («Детская болезнь «левизны»).

По коммунистически – значит умело разоблачать антинародную (не будем смущаться этого жесткого слова) сущность проводимого нынешней властью социально-экономического курса. Весь вопрос в том, что понимать под умелым разоблачением – митинговые фразы (в них нет недостатка) или всесторонний анализ социального положения трудящихся в стране, отдельно взятом регионе и доведение результатов данного анализа до общественности. И, в конечном итоге, разработку законопроектов на основе все того же анализа. Законопроектов, которые будут отвергнуты буржуазным парламентским большинством, что послужит делу его разоблачения.

Все ли коммунисты-парламентарии, и не только во фракции КПРФ в Госдуме, но и в Законодательных собраниях регионов, выдерживают требования ленинского минимума? – вопрос для ЦК и всей партии.

Ловушки власти

Говоря об испытании «вождей» на парламентской арене, Ленин имел в виду их, как и каждого коммуниста-парламентария, готовность быть дисциплинированным работником партии, ее солдатом. Никоим образом не претендовать на свою исключительность. Держать себя в строгости, держаться, как говорится, в общем строю наравне со всеми. Соблазн поставить себя выше других велик в буржуазном парламенте, представляющем собой ярмарку мещанского тщеславия, хорошо управляемого и используемого кукловодами этого парламента. Не забудем семигинщину – она была взращена кремлевскими ее режиссерами не только на страсти к политическому карьеризму и деньгам ее зачинателей (Семигин, Тихонов, Потапов, др.), но, не в последнем счете, на пошлом тщеславии всех ее участников.

Не все готовы к искушению парламентаризмом. Кто не готов, того нужно менять. Ленин говорил об этом без обиняков: «Только такая критика (напомним: беспощадная и непримиримая – Авт.) – соединенная, конечно, с изгнанием вождей негодных и с заменой их пригодными, - будет полезной и плодотворной революционной работой». («Детская болезнь «левизны»). Таким образом, одно из главнейших требований к коммунисту-депутату, к лидеру коммунистической фракции в первую голову, - быть способным находиться под рентгеном партийной товарищеской критики, быть самокритичным прежде всего. Так считал Ленин и он был прав, в чем убеждает нас горький опыт бесконтрольного доверия к избранным от нас – коммунистов в буржуазный парламент: бывает, что мы их принимаем за лучших раз и навсегда. Недоступные для критики снизу, уверовавшие в свою непогрешимость с неизбежностью попадают в ловушки власти. Одна из таковых сегодня – вовлечение в «конструктивное» обсуждение регионального бюджета. Местная власть всячески пытается представить его как принципиально отличный от бюджета страны: в нем в действительности, скажем в Москве и Санкт-Петербурге, других регионах-донорах (не везде, конечно) статьи расходов на образование, медицину выгодно отличаются от тех же статей государственного бюджета.

Данный факт рекламируется: на местах, так сказать, власть ближе к народу. Так ли это? Еще в 1908 году Ленин обнажил уловку местной власти: «если земства в России и муниципалитеты на Западе тратят по сравнению с государством больше на медицину и т.д., то только потому, что буржуазное государство уже произвело свои важнейшие расходы (на обеспечение господства буржуазии, как класса) из источников, приносящих наибольший доход, и оставило местным учреждениям на так называемые «потребности населения» - второстепенные источники… гроши – на нужды пролетариата». (Аграрная программа с.-д. в русской революции).

Львиную долю доходов региона забирает центральная власть для обеспечения господства олигархически-чиновничьего класса. Кризис фондового рынка в России высветил это – триллионы народных рублей правительство бросило на спасение банков. Если коммунисты-депутаты Законодательно собрания по неопытности схватятся за наживку власти (как же – бюджет предусматривает 15% расходов на образование, столько же на здравоохранение!), то тут же окажутся в ее ловушке. Перед новыми выборами социальные нужды простых людей еще более обострятся и они вправе будут сурово спросить: что дал нам принятый вами бюджет? Что до власти, то у нее окажутся козыри в руках: «Что поделаешь, - скажут ее полпреды, - такова реальность: зависим от мирового рынка, а там дела плохи. Реальность – она сильнее нас. Ваши коммунисты были с нами заодно. С них теперь такой же спрос, как и с нас: плывем в одной лодке».

Бюджет есть концентрированное финансовое выражение проводимой социально-экономической политики. Может ли она в масштабах всей России быть одной, а в отдельно взятом регионе другой, при жесткой вертикали власти, когда губернаторы практически назначаются президентом страны? Вопрос столь же риторический, как и другой, из него вытекающий: а может ли региональный бюджет коренным образом отличаться от государственного? Исключения из правил бывают, когда губернатором ставится честный, с государственным умом и опытом человек, имеющий многолетнее народное признание (Виноградов во Владимирской области). Но такие исключения единичны - они не меняют правил. Буржуазный парламент не в состоянии принять бюджет в интересах трудящегося большинства – вот что призваны доказывать коммунисты-парламентарии тем, кто еще находится во власти парламентских иллюзий. Доказывать, что так везде по России, даже в благополучных по видимости Москве и Санкт-Петербурге. Годовой бюджет последнего равен 360 млрд рублей. Половина его идет на латание социальных дыр. Скажите – это достаточно, много или мало для удовлетворения, нет, не всех, а первоочередных социальных нужд жителей великого города? Для существенного сокращения социальной нищеты пенсионеров в текущем году?; для остановки роста социальных заболеваний – туберкулез, сердечно-сосудистые? Когда мы возьмем реальную жизнь горожан, живущих на зарплату в 7-8 тыс., на пенсию в 4 тыс., на жалкое пособие по инвалидности; когда добавим ко всему рост реальной, а не номинальной инфляции и галопирующий рост цен на продукты, лекарства, услуги ЖКХ, тогда 15%, предусмотренные в городском бюджете на здравоохранение и образование, окажутся теми грошами, о которых говорил Ленин.

Еще одна уловка региональной власти: имитируя социальную направленность сформированного ею бюджета, выпячивая ее, обходить стороной, замалчивать политику уничтожения фундамента социального благополучия людей труда – научно-индустриального производства. В бюджете Санкт-Петербурга, как уже сказано, половину его составляют расходы социального назначения (конечно же, без учета роста цен на продукты питания и т.д., о чем шла речь), а капиталовложения на развитие промышленной экономики – лишь 2%. И об этом – молчок.

Власть использует не только уловки. Она не оставляет попыток вовлечь коммунистическую парламентскую оппозицию в сделку с ней, властью, под благовидным предлогом удовлетворения поправок в бюджет по социальным вопросам. Для этого она выделяет депутатам Законодательного собрания, в том числе депутатам-коммунистам, энную сумму (где больше, к примеру в Питере, - 100 и свыше млн рублей, где меньше, в той же Ленинградской области, – до одного-двух млн на каждого) для реализации социальных поправок. Но тут же выставляет условие: парламентское большинство (губернаторское) примет поправки коммунистов, если они проголосуют за бюджет. Все в одном пакете: мы – вам, вы – нам. И волки сыты, и… Такая вот «благородная» сделка. Мизер на поправки во внушительном бюджете, но все… во имя простых тружеников. А в чьих интересах (интересах какого класса) предлагается местным законодателям такой бюджет, каким его представляет губернаторское правительство, - стоит ли спрашивать.

Бюджетный вопрос – главный политический вопрос работы коммунистов в буржуазном парламенте, ибо это вопрос отношения к существующей власти, к ее социально-экономической политике. Цена компромисса здесь – трансформация непримиримой коммунистической оппозиции в умеренную, лояльную к власти. В оппозицию правой социал-демократии.

Урок на будущее

На июльском 2008 года Пленуме ЦК КПРФ Г.Зюгановым был назван факт, не могущий не тревожить партию: «27 наших фракций в местных парламентах, т.е. треть, проголосовали за утверждение бюджета. Между тем цены дико растут, продукты питания с начала года подорожали на четверть. В таких условиях мы ни в коем случае не должны потакать власти».

Не поторопимся сказать, что все 27 фракций КПРФ сбились на путь умеренной, податливой власти оппозиции. Могли быть и исключительные причины, заставившие принять местный бюджет. Но прав И.Мельников, заявивший на том же пленуме ЦК: бюджет может быть принят в исключительном случае, о котором должен знать ЦК – за ним последнее слово. И все же, сбой с курса непримиримой коммунистической оппозиции произошел. Вряд ли будет верным предположить, что все 27 фракций приняли местный бюджет под воздействием причин исключительного порядка.

Всякая авторская идеолого-политическая оценка субъективна, как и наша в данной статье. Насколько она отвечает объективной реальности – судить читателю. На наш взгляд, то, что случилось в трети фракций КПРФ не есть еще проявление в партии склонности к правой (либерально-буржуазной) социал-демократии. Но, думается, есть признак уклона в ее сторону. Уклона, не осознаваемого многими. Как говорил Ленин, - уклон – дело поправимое, если он вовремя замечен и осознан. История учит: лучше всего увидеть опасность в ее зарождении, дабы сойти с неверного пути в самом его начале. Если не сделать этого, может случиться трагедия.

В истории коммунистического движения есть поучительный пример того, как некогда влиятельная в народе партия коммунистов, сбившись с курса непримиримой к буржуазному строю оппозиции, перестала существовать. Это случилось с коммунистической партией Италии. Раскрыть все причины ее трагедии не является задачей данной статьи. Но главную, по нашему убеждению, причину попытаемся выделить: стремление руководства компартии Италии превратить ее в ведущую силу страны исключительно через победу на выборах. Этому было подчинено все, и не в последнем счете, модернизация партии. Для притока в нее новых интеллектуальных сил ставка делалась на молодую интеллигенцию, студенчество, которое, в отличие от рабочих, людей производства, знает жизнь преимущественно по книгам. В результате, произошло свертывание работы в рабочей среде, прервалась преемственность поколений и, что хуже всего, размылась накопленная политическая культура. Был предан забвению важнейший ее ленинский постулат: политическая борьба в парламенте есть классовая борьба. Именно в парламенте итальянские коммунисты положили начало своей идеологической трансформации – пошли на союз с некоммунистическими политическими силами, что в конце концов привело компартию Италии к заключению пакта с либералами. Генсек КПИ Энрике Берлингуэр назвал его «историческим соглашением». На самом деле это было соглашательством с политическими силами крупного капитала. Началось идеологическое разоружение итальянских коммунистов, провозгласивших еврокоммунизм (ревизионизм новейшего времени) новой идеологической доктриной. Резкий поворот в политике партии ее вожди объясняли необходимостью сформировать ее новый, более современный облик, притягательный для широкой электоральной среды. Подменив социальную базу коммунистов (рабочий класс в первую очередь) электоратом, границы которого всегда размыты, неустойчивы, компартия Италии уже не отличалась от всегда противостоящих ей правых политических партий. В погоне за голосами избирателей ее вожди стремились войти в политический истеблишмент страны, чтобы быть на равных с известными буржуазными парламентариями. И немало в том преуспели. Здесь уместно вспомнить ленинское требование испытания вождей – вожди КПИ его не выдержали.

Финал известен: имея самые лучшие стартовые позиции на выборах (30% голосов), партия коммунистов Италии оказалась на задворках политической жизни – к концу восьмидесятых годов ее уже не было в парламенте страны. Парадокс: став парламентской партией, она шла от поражения к поражению на выборах. Такова была расплата за политическое и идеологическое отступничество. Партия к 1991 году сменила название, но ничего не могло спасти ее: партия Антонио Грамши и Пальмир Тольятти перестала существовать. Поучительный урок для настоящего и будущего коммунистов.

Нам скажут: «Но причем здесь КПРФ?». Идеология и политика нынешней власти в России, как бы она ни рядилась в одежды патриотизма, по сути своей – либерально-буржуазная. Власть пытается, и будет пытаться, не мытьем, так катаньем внедрить эту идеологию и политику во все сферы общественной жизни. Будет пытаться внедрить их и в КПРФ, чтобы превратить ее в парламентскую партию западного типа. Будет пытаться сделать это через Госдуму, Законодательные собрания регионов, где коммунисты с неизбежностью проходят испытания буржуазным парламентаризмом. Оттого, как они пройдут через это испытание, во многом зависит судьба КПРФ. В свое время Ленин, обращаясь к коммунистическим партиям Западной Европы, говорил, что буржуазному парламентаризму они обязаны поставить парламентаризм коммунистический. Теперь эта задача стоит перед коммунистами России.

Юрий Белов

07.11.2008

Комментарии