Итак, главное достижение уходящего года озвучено — сначала президентом, а потом премьером: страна вышла из рецессии. Судя по риторике первых лиц, это не просто значимая цифра, а важный козырь, который власть намерена активно разыгрывать в ходе предстоящей политической кампании по выборам президента. И это заставляет приглядеться к составляющим этой «победы» повнимательнее.

Бесспорно: по итогам года будет зафиксирован рост валового внутреннего продукта России. Другой вопрос — на сколько именно. Минэкономразвития настаивает на том, что итоговая цифра превысит 2%. Авторитетные международные организации, типа Всемирного банка и ОЭСР, а также независимые отечественные эксперты считают более реальным годовой рост на 1,7–1,8%. Сами по себе цифры, прямо скажем, не слишком убедительные, но это смотря с чем сравнивать. Ведь в прошлом году у нас был зафиксирован спад ВВП на 0,2%, в позапрошлом — на 3,7%. А в 2014-м рост был, но более скромный, чем сейчас, — на 0,7%.

Значит, все-таки нынешний рост — повод для гордости руководителей государства? Дмитрий Медведев, во всяком случае, в своем телеинтервью не преминул отметить, что «некоторые страны нам бы позавидовали». Действительно, бывает рост ВВП и поменьше. Например, в Великобритании он ожидается на 1,5%, в Японии — на 1,4%. Но, честно говоря, я с трудом представляю себе среднестатистического англичанина или японца, который завидовал бы среднестатистическому россиянину.

Впрочем, это лирика, вернемся от нее к цифрам. Оценивая уровень нынешнего российского экономического роста, необходимо иметь в виду, что он отсчитывается от очень низкой базы, ведь ему предшествовал двухлетний спад — суммарно на 3,9% ВВП. По итогам 2017-го российская экономика в лучшем случае отыграет половину этих потерь, так что из кризисной ямы, в которую она угодила в 2015–2016 годах, ей еще выбираться и выбираться.

Кроме того, уместно вспомнить, что в начале 2017 года Росстат сначала несколько скорректировал методику подсчета валового продукта, а затем статистическое ведомство и вовсе переподчинили Министерству экономического развития, которое отвечает как раз за динамику ВВП. Как шутили тогда в экономических кругах: «Тут-то рост в стране и начался».

Но, как известно, в каждой шутке есть доля... Мы далеки от подозрений в адрес Росстата и Минэкономразвития в мухлеже, но подкрутка счетчиков (изменение методики путем расширения учитываемых показателей), по оценкам экспертов, добавила к величине ВВП где-то 0,4–0,5%. Если их вычесть из ожидаемого итога в условные 1,8%, то от всего годового роста останутся вообще слезы — величина, мало отличимая от статистической погрешности.

Но даже эта малая величина, которую впору разглядывать через микроскоп, вызывает ряд вопросов. И первый из них — за счет чего, собственно, этот рост достигнут? Если бы речь шла о более-менее заметном подъеме реального сектора, промышленности, обрабатывающих отраслей, повод для гордости, наверное, был бы. Так ведь нет — по итогам октября российская промышленность в целом зафиксировала падение на 0,1%. Видимо, не случайно в этом году как-то резко смолкли все разговоры об импортозамещении как главном драйвере экономического роста. Похоже, этот драйвер больше не заводит механизм отечественного ВВП.

Откуда же тогда взялся итоговый рост, который подается как победа над рецессией? Рискну предположить, что оттуда, откуда и всегда, — от нефти. В прошлом году баррель бултыхался на уровне 40–45 долларов, а то и меньше, в этом (спасибо соглашению ОПЕК+!) ниже 50 долларов не опускался, а сейчас и вовсе укрепился на рубеже выше 60. Это, конечно, не те сказочные 100 долларов, которые имели место на рынке еще в середине 2014 года, но даже такое повышение стоимости «черного золота» слегка подкинуло отечественный ВВП вверх. Ведь, как справедливо заметил Дмитрий Медведев, около половины всех доходов Россия по-прежнему получает от торговли углеводородами. Из этого следует нехитрый вывод: если в следующем году очередного повышения стоимости барреля не произойдет, то даже нынешние скромные темпы роста окажутся для нашей экономики недостижимыми.

А еще премьер в своем телеинтервью четко сформулировал главную цель правительства — «рост благосостояния граждан». И вот с этим показателем у наших руководителей — большие проблемы. Вовсе не случайно и Владимир Путин, общаясь с железнодорожниками, и Дмитрий Медведев, отвечая на вопросы тележурналистов, как бы невзначай смешивали понятия доходов и зарплат. И на слух получалось так, будто растет у нас и то и другое.

А это совсем не так. Согласно данным Росстата, начисленные зарплаты за минувшие 10 месяцев действительно выросли на 7%, реальные (начисленные за минусом обязательных платежей и с коррекцией на величину инфляции) — на 3%. Зато реальные доходы населения в целом (а это отнюдь не только зарплаты) упали на 1,3%. И это после того, как в предыдущие два года они рухнули почти на 10%.

Иными словами, российское население продолжает беднеть, а правительство, если называть вещи своими именами, проваливает выполнение своей главной задачи — как ее сформулировал сам же премьер. Этот непреложный статистический факт можно, разумеется, украшать разными словесными виньетками — говорить о рекордно низкой инфляции и стабильности рубля, о выполнении социальных обязательств и устойчивости бюджетной системы...

Но сути дела это не меняет: выход из рецессии состоялся исключительно в сводках Росстата и речах высших руководителей страны, но отнюдь не в кошельках обычных граждан.