Новости

Сила страны — в силе духа.

(2008-06-06)

Народная артистка СССР Татьяна ДОРОНИНА в диалоге с обозревателем “Правды” Виктором КОЖЕМЯКО

Сила страны — в силе духа

Народная артистка СССР Татьяна ДОРОНИНА в диалоге с обозревателем “Правды” Виктором КОЖЕМЯКО

Большой и совестливый художник, глубоко болеющий за судьбы родной страны, отечественной культуры,— такой знают Татьяну Васильевну Доронину миллионы людей в России. Поэтому вполне понятен интерес многих к тому, что думает она о происходящем сегодня в нашей жизни и в искусстве. Поблагодарим выдающуюся актрису и режиссера, руководителя Московского Художественного академического театра имени М. Горького за возможность поговорить с ней на темы, волнующие наших читателей.

Почему принижают и чернят национальных гениев

— Мой первый вопрос, Татьяна Васильевна, связан с тем, что скоро МХАТ имени М. Горького отметит свое 110-летие. А недавно исполнилось 140 лет со дня рождения человека, чье имя по-прежнему носит ваш театр. Вы от Горького не отреклись, на вашей сцене шли и продолжают идти его пьесы, и в моем восприятии это замечательно. Однако сколько глумлений обрушилось за последние годы на голову Алексея Максимовича, сколько предпринято и до сих пор предпринимается попыток принизить этого великого писателя, облить грязью или хотя бы подвергнуть сомнению и его творчество, и поведение в жизни! Словом, всё переоценить со знаком минус. Это видно и в отношении ко многим другим деятелям культуры, связанным с советской эпохой. Что вы думаете на сей счет?

— Я считала всегда и сегодня еще более страстно считаю, что очернение отечественных гениев недопустимо. Если факт, что они существовали, вызывает у меня восторг, то очернение их — недоумение и горечь.

Что касается Алексея Максимовича Горького, поскольку моя личная судьба непосредственно связана с этим именем, здесь пристрастие моё усугубляется. Не говоря уж о том знаковом для нашего коллектива, что Художественный театр по решению его основоположников Станиславского и Немировича-Данченко был назван именем гениального соотечественника.

Горький был не только очень большим писателем, он был подлинным сыном Отечества. Это бывает не часто, особенно с позиций сегодняшнего дня, когда предательство своего Отечества и своего народа стало чем-то обычным, даже не являясь в оценках многих грехом. Наоборот, это как бы эдакая не зауженная точка зрения, великолепная широкая позиция: “Я — человек мира”.

— Для вас такое неприемлемо?

— Человек мира интересен только тогда, когда он является истинным гражданином собственной страны. То есть когда он выражает особенность этой страны, ее пристрастия, индивидуальные человеческие качества, культурные богатства. И вот если такая личность признается человеком мира, я это понимаю, уважаю этого человека и преклоняюсь перед ним.

— К Горькому это относится?

— Вполне. Алексей Максимович Горький — гигант человеческий. Прежде всего потому, что взрастил себя сам, не имея ничего, кроме начальной церковно-приходской школы. Представить только, каким это образом в его-то условиях вырастить себя и на такой высокий интеллектуальный уровень подняться! Так, как он, по-моему, этого не смог никто. И, прежде чем порочить замечательное имя, стоило бы хулителям его просто-напросто повнимательнее познакомиться с произведениями и биографией этого великого нашего современника. Потому что и сегодня он нашим современником остается.

— Признание мировое тоже в данном случае о чем-то свидетельствует?

— Драматургия, которая была воплощена на сцене основоположниками Художественного театра, в первую очередь — драматургия Чехова и Горького, имела огромный резонанс не только в России, но и во всём мире. В частности, в США, в Германии, во Франции, где гастролировал Художественный театр с пьесами Алексея Максимовича.

Его творения, особенно “На дне”, везде принимались зрителями одинаково сильно, бурно и становились поистине большой новацией в мировом искусстве. По яркости образов, по силе воздействия этих образов поставить с ним рядом какой-то аналог того времени просто невозможно. Не было таких аналогов среди драматургов западных, хотя известны замечательные и европейские, и американские драматурги. Но здесь существует некий качественный перепад.

— Жизнь горьковских пьес на сцене, начатая Художественным театром в первые годы прошлого века, затем продолжалась во многих театрах. Что изо всех виденных вами постановок Горького вы лично выделяете, что считаете наиболее значимым?

— После спектакля Станиславского и Немировича-Данченко “На дне” самой достойной постановкой Горького стали, я считаю, товстоноговские “Варвары” и “Мещане”. Это, по-моему, адекватно гениальная интерпретация, соответствующая гениальным пьесам, полноценная во всех отношениях, с великими актёрами, которые разыграли горьковскую драматургию достойно автору.

— В спектакле Георгия Александровича Товстоногова “Варвары” на сцене ленинградского БДТ и вы сыграли одну из самых потрясающих своих ролей...

— В тех спектаклях были гениальные актеры — Павел Луспекаев, Владислав Стржельчик, Виталий Полицеймако, Евгений Лебедев... Это чудо!

— Скажите, а сохранились “Мещане” и “Варвары” в постановке Товстоногова на плёнке, в записи?

— “Мещане”, слава Богу, сохранились. Они сняты были на “Ленфильме” под руководством самого мастера, то есть Георгия Александровича. И он определил многое — чтобы не нарушены были ни ритмы, ни какие-то другие достоинства его гениальной работы. А вот “Варвары” записаны только на радио, и то очень плохо.

— Жаль, это большая потеря... Возвращаясь к своему первому вопросу, хочу, Татьяна Васильевна, услышать ваше мнение о том, как всё-таки объяснить это стремление, сильно проявившееся в годы так называемой перестройки и “реформ”, — принижать наших национальных гениев, наши отечественные таланты, особенно причастные к советскому периоду истории страны?

— Те, которые в душе не хотят признать нашу любимую Россию как страну значимую и великую, стараются умалить ее всячески. Умаляют и сынов России. Являясь просто недругами нашими, чуть ли не на всё у нас смотрят с отрицательной точки зрения, высмеивают самое важное и необходимое для достоинства каждого человека — понятие Родины.

Они работают на какие-то свои интересы, часто коммерческого свойства. Так что нужно быть чрезвычайно осторожными и различать, что такое истинный гражданин мира, а что есть современная тенденция внутреннего захвата России, маскируемая всякими громкими словами и благовидными предлогами.

Погружение в пороки или нравственный пример?

— Вы вспоминали сейчас спектакли основоположников Художественного театра, говорили о работах Георгия Товстоногова в Большом драматическом театре имени М. Горького — и в голосе вашем слышались радость и гордость. Действительно, высочайшая вершина, достигнутая русским театром в разные годы, неоспорима. Но что происходит в театральном искусстве нынешнем? Не находите ли вы, что театр во многом скатывается просто к развлекательности?

— Если бы развлекательность, то это еще куда ни шло. Развлекательность, я бы сказала,— одно из предназначений искусства. Только точнее подойдет здесь, пожалуй, другой глагол: не развлекать, а отвлекать. От чего? От существующих в жизни сует всяческих, от бытовых конфликтов мелких.

Вместе с тем театр обязан не то что обучать — он обязан являть некий пример нравственности в поведении, причем очень манкий, притягательный, впечатляющий. Чтобы хотелось подражать! Но то, что зачастую делают на сцене сегодня,— совсем иное.

— А как бы вы это определили?

— Погружение в пороки, в животность. То есть культивируется худшее в человеке. Если взять часто употребляемое образное выражение, что человек — это кентавр, у которого существует духовная часть и какая-то часть животная, то вот сегодня главная установка именно на последнее. Целиком и полностью! А о духовности говорить просто-напросто не приходится. И когда принижением человека, низведением его до скотского состояния занимаются те, кто призван делать всё как раз наоборот, возникает уже вопрос о праве заниматься нашим делом.

— Как, по вашим наблюдениям, происходящее влияет на зрителя? В какую сторону он меняется под воздействием такого рода искусства?

— Как правило, он идет туда, куда его ведут. Где легче, проще в данном случае.

— Без напряжения?

— Не думая. Существуя в категории “хотения”: “Я хочу это, я хочу то...” Например, вместо любви — “Я хочу эту женщину”. Таким образом и происходит развитие низменного в людях.

На мой взгляд, это является одной из главных сегодняшних ошибок многих театров. К тому же существует теперь большое количество антреприз, и они фактически бесконтрольны. А продюсеры, которые берут ту или иную пьесу, набирают тех или иных актеров, они руководствуются в основном лишь одним — получить как можно больше денег. Ну а деньги охотнее платят за то, что легко потребляется. Что не требует никакого анализа, никаких раздумий, а вот, скажем, просто смешно.

— Когда я говорил о развлекательности, именно это имел в виду. А телевизор вы смотрите и какое от него впечатление у вас?

— Что касается телевидения, оно очень огорчает. Сила воздействия у него огромная, массовость и широта этого воздействия уникальны. Значит, здесь необходим очень строгий контроль, чтобы запускать этот инструмент с благим влиянием на людей, а не с нынешних позиций.

Неужели весь мир занят теперь только похотью, и впредь мы не будем иметь ни великих ученых, ни великих художников, потому что все, охваченные похотью, заниматься больше ничем другим не будут? Похоть, дальше насыщение, чтобы иметь силы для удовлетворения этой похоти, а потом опять — безграничная похоть.

— Дети нынче, согласитесь, всё чаще становятся жертвами, причем в прямом, а не в переносном смысле...

— Насилие над детством — это в нашей стране “привилегия” сегодняшнего дня. Дойти до такого зверства, чтобы насиловать детей... В столь массовом масштабе человечество до этого не доходило. Если были единичные случаи, то они расценивались как безумие. У нас же всё время цитировали Достоевского о “слезе ребёнка”, а обернулось — насилием, физическим уничтожением через растление. Устраивают передачи, где спорят, в какой мере можно покарать насильника, который растлил ребёнка...

— Не становится ли всё это результатом намеренного огрубления и примитивизации чувств, в чем участвует и нынешняя культура? Вытесняется совестливость, перечёркивается вообще понятие о нравственности, а что занимает их место в душах людей?

— Я не читаю многих нынешних “писателей”. Подходишь к стенду “новинок отечественной литературы”, берешь такую новинку и, листая, сразу видишь убогость изложения и безобразность содержания.

— Обращаете внимание, каков язык?

— Конечно. Все эти “круто — не круто”, “прикольно — не прикольно”... Этого не было в русском языке и не должно быть. Это запущено в наш язык и уродует его. А между тем по телевизору, хихикая, говорят: ну, можно и так, а можно еще “круче”...

Язык — одна из основ нации, едва ли не самое значимое для страны. И эта благостность пошлейшая равна преступлению, потому что люди, вещающие с телеэкрана, обязаны ратовать за чистоту нашего языка, за красоту его. В конце концов, у нас есть вершинные образцы отечественной литературы — необыкновенные по красоте и совершенству.

— Молодежь, увы, чаще сталкивается с другими “образцами”.

— Когда на телеэкране потоком идут западные, в частности американские, фильмы — с очень убогими, упрощёнными диалогами,— молодежная аудитория воспринимает это как норму. Вы обратите внимание на повторы, смешные повторы в диалогах даже лучших американских актеров. Как, например, герой и героиня объясняются в любви? Он: “Я люблю тебя”. Она: “Я тоже”. Смотришь следующий фильм. Она: “Я люблю тебя”. Он: “Я тоже”.

При таком убогом обозначении чувства понимаешь, что и чувство само убого. Если оно не требует естественного выявления, когда влюбленный человек становится поэтом и говорит прекрасно. А здесь ничего подобного нет! Здесь всё происходит чисто “функционально”, “технически”. В дивных документальных фильмах о животных, снятых прекрасными операторами, зафиксированы такие проявления нежности, материнства, заботы и самоотверженности, о которых многие люди сегодня забыли.

— Больше искренних и нежных чувств?

— Персонажи этих фильмов часто очень красивы. Как они ухаживают за своей избранницей или избранником! Потрясающе лошадь укладывает голову на шею своему возлюбленному — оторваться от этой картины невозможно. Или маленькое мохнатое существо, похожее на медвежонка, а мама гладит своего сыночка, который смотрит ей в глаза, совсем как ребенок.

Видя такое, понимаешь: как прекрасно то, что нас окружает! Прекрасно создано Господом Богом, но сегодня соотношение прекрасного, по-моему, не в пользу людей, а как раз во славу животных. Сколь это ни парадоксально звучит...

Недопустимо оскорблять память о нашем прошлом

— Извините, но спрошу еще о некоторых фактах, напрямую отношения к искусству вроде бы не имеющих. Однако, может быть, косвенно они тоже на искусство влияют? Например, меня потрясло сообщение, что в подвале сталинградского универмага, где зимой 1943 года сдался в плен немецкий фельдмаршал Паулюс и где много лет был музей, теперь хозяин универмага делает “евроремонт”, чтобы продать это помещение. Естественно, никакого музея уже не будет. Или как вы относитесь к устройству катков на Красной площади и на Дворцовой в вашем родном Петербурге-Ленинграде? Признаюсь, меня обрадовал ваш ответ в телепрограмме “Постскриптум” о Мавзолее В.И. Ленина: вы призвали уважать чувства людей старших поколений, создавших и защитивших страну. Только что-то не очень с ними считаются. Не чревато ли такое отношение к нашей истории очень серьезными бедами в будущем?

— Я к такого рода поступкам, о которых вы сказали, отношусь как к пренебрежению и оскорблению. Как к оскорблению нашей столицы, города-героя Сталинграда, моего родного города Ленинграда, ныне Санкт-Петербурга. Ведь это есть пренебрежение к достоинству и уникальным красотам великого города — устройство на историческом месте катка. Это, с моей точки зрения, не просто неграмотность того или иного лица, а сознательное или пусть несознательное неуважение к городу, да и к стране.

То, что молодежь воспринимает это как само собой разумеющееся, очень страшно. Молодежь не воспитывается сегодня в духе исторической нравственности. К сожалению, нередко очень плохо преподают историю: ею пренебрегают, этой историей, как пренебрегают и литературой. А вот если бы раскрывали нашу историю в истинных ее параметрах, молодые понимали бы, сколь она трагична и обагрена кровью нашего народа.

Пренебрегать этим и попросту устраивать танцы на Красной площади — с моей точки зрения, это оскорбление памяти тех, кто здесь, на Красной площади, похоронен. Они отдали жизнь за свои убеждения, а это надо уважать. Всё, что касается убеждений исторических личностей, необходимо расценивать очень объективно и в соответствии с тем временем, когда это было, а не с позиций сегодняшнего, достаточно циничного времени.

— Острую тревогу вызывает состояние исторических памятников, о чем пишут нынче немало. Целый ряд материалов на эту тему был опубликован за последнее время и в нашей газете. Но должной реакции на них пока не чувствуется.

— Уничтожение исторических памятников нашей Родины воспринимаю как преступление перед народом. Я боюсь, что когда-нибудь приеду в своей родной, любимый город — и вдруг не увижу Медного всадника. Потому что какой-нибудь богатый дядя увезет его по частям — и этот огромный постамент, и скачущего властелина.

— Страшно представить, но на фоне всего происходящего такое, пожалуй, вполне может стать реальностью. Заплатит — и всё.

— Сейчас образовано новое правительство, и очень хочется, чтобы на основополагающие, самые главные проблемы нашей духовной и культурной жизни было обращено больше внимания. Существует и пренебрежение к истории, и пренебрежение к становлению человеческой личности, и пренебрежение к образованию, а особенно — к воспитанию...

Мне хочется, чтобы именно это стало в центре государственного и общественного внимания, так как иначе не может быть и силы страны, ее надежного становления и уверенного развития. Сила страны — прежде всего в силе духа. Недопустимо об этом забывать.

Комментарии