Новости

Состояние королевства - унижение народа

(2010-09-20)

Опыт истории Неаполитанской революции 1799 года Винченцо Куоко и его актуальность в современности.

Статья молодого коммуниста Игоря Василенко

Актон и королева почти составили заговор, чтобы погубить королевство. Королева проявляла самое глубокое презрение ко всему, что было национальным. Нужен был талантливый человек? – надлежало дать его нам с берегов Арно (река в Тоскане, именно там ранее политикой занимался Актон). Нужен был порядочный человек? – он должен был прибыть сюда с берегов Истро (намёк на австрийского военачальника К. Мака, а Истро – одно из древних названий р. Дунай). Мы увидели, что нас заполонила толпа иностранцев, которые заняли все должности, поглотили все доходы, не имея каких-либо дарований и образования; они оскорбляли тех, у кого похитили средства на существование. Национальное достоинство было предано забвению, унижено, и когда оно не преследовалось, то сие смогло почитаться за счастье.

То благородное чувство гордости, которое единственное вдохновляет на великие дела, внушая нам уверенность в способности их свершить, то единственное чувство, которое внушает общественный настрой и любовь к Родине, то чувство, которое в иные времена заставляло нас быть великими и которое сегодня делает великими столь многие народы Европы, мы когда-то были их учителями и властителями, - полностью угасло в нас. Мы попеременно становились то французами, то немцами, то англичанами, мы больше ничего собой не представляли. Столько раз и столь высокомерно в течение двадцати лет нам повторялось, что мы ничего не стоили, что нас почти заставили тому поверить.

Сначала у неаполитанского народа развилась легкомысленная страсть к модным иностранным изделиям. Это наносило вред нашей торговле и нашим мануфактурам: портной в Неаполе не мог сшить платье, если его выкройка не была привезена из Парижа. От подражания в одежде перешли к подражанию в обычаях и манерах, а потом к подражанию языкам: изучались французский и английский, между тем было бы более постыдным не знать итальянского. Подражание языкам принесло с собой, наконец, подражание мнениям. Страсть к чужеземным странам сначала унижает, потом обедняет и, в конце концов, губит народ, гася в нём какую бы то ни было любовь ко всему своему. Королева первой открыла дверь этим новшествам, которые потом она сама с таким рвением преследовала. Народ, чрезмерно восторгающийся иностранным, к причинам революции, которые несёт с собой его собственное общественное развитие, добавляет ещё и те причины, которые возникли у других народов. Сколькие среди нас были демократами только потому, что ими были французы? Примерно сто человек вы должны насчитать в каждом народе, пятьдесят женщин и сорок восемь мужчин, более легкомысленных, чем женщины: они рассуждают только так: «В … делают причёски лучше, одеваются лучше, готовят лучше, говорят лучше. Доказательством тому является то что мы причёсываемся, едим, одеваемся так же, как и они. Возможно ли, чтобы тот народ не думал бы и не поступал бы лучше нас?»( В самой Франции англомания предшествовала революции пятьюдесятью годами раньше. Те, кто знаком с французской литературой, легко могут это заметить. Пятьдесят лет назад сами французы слишком презирали всё своё)

Комментарии, дополнения, размышления.

Не случайно была выбрана именно эта глава из книги В. Куоко «Опыт истории Неаполитанской революции». Книга повествует не только и даже не сколько о событиях в этом королевстве в те года, сколько об опыте, извлечённом из событий 1799 года и факторов, которые сформировали в итоге тот ход событий, которые и произошли в самом конце 18 века. Окунёмся немного в историю и, главное, рассмотрим что же именно и почему характерно здесь и для наших дней.

Начнём пожалуй именно с парочки Актон-Королева. Конечно, хочется начать чем-то в духе:»История учит тому, что она ничему не учит» или «Истории свойственно повторяться». Это так и есть, но рассмотрим теперь эти положения более подробно. Актон – это Чубайс, Гайдар, ну и им подобные. Он, занимался практически всем, от финансов до флота, занимался как внешней, так и внутренней политикой, и везде сеял хаос или дестабилизацию. Актон являлся одним из самых (если не самым) приближённым человеком к Неаполитанскому двору. Эдакий прообраз «чикагского мальчика», засланный для дестабилизации и ухудшения ситуации в стране.

У Актона была характерная черта для всех нынешних «государевых людей»: неприкасаемость и незаменимость.

Королевой Неаполя являлась Мария Каролина Австрийская, взявшая бразды правления вместе с Актоном (как принято считать её любовника) в свои руки, и не упускавшая их ни на минуту. Политика ими велась исключительно в своих целях, корыстных и не только. Порой то или иное действие государства зависело от личной неприязни королевы. Например, направление неаполитанского флота к Тулону на помощь британскому в 1793 году (Мария Каролина, как и многие правители того времени, революционную Францию терпеть не могли). И не только подобные действия шли во вред государству. Даже поверхностный анализ данного вопроса даёт понять, что власть не заботилась и не думала о собственном народе и судьбе государстве.

Если раньше часто приглашали править, в той или иной степени, страной иностранных подданных, то сейчас картина не сильно изменилась. И сейчас во власти есть люди душой и сердцем иностранные, а то, что они являются гражданами России, сути не меняет. Им чуждо русское, славянское, народное, это чуждые слова для них. Конечно, не все примеры отрицательные, я имею ввиду приглашение иностранцев к власти в стране, но государство обязано воспитывать своих управленцев. И вся суть не в том, как много в них русской крови, а в том, что воспитаны они должны быть в России на основе наших здравых ценностей и представлений о мире. Что же касается Неаполитанского королевства тех времён, то подобного у них не было, но не только это стало губить государство.

«Столько раз и столь высокомерно в течение двадцати лет нам повторялось, что мы ничего не стоили, что нас почти заставили тому поверить.»

Точь-в-точь про нас, и даже срок совпал(20 лет). И то, это если не считать тех лет, которые предшествовали развалу СССР. Та сила, с которой нам вбивали в голову, что мы ничего не стоим и наши ценности, наше мировоззрение никчёмно, страшна. Заставили переделать всё и вся, на чужой лад. Но кто в здравом уме позволит не понятно кому всё перевернуть с ног на голову в своём сознании? Никто. Поэтому и нужна долгая промывка мозгов. Ведь и тот же Неаполь не был всегда столь слабым государством и это при хороших на то перспективах. И тут вовсе не нужно вспоминать те времена, когда ещё Римская Империя была, которая была способна учить весь мир. «…то чувство, которое в иные времена заставляло нас быть великими и которое сегодня делает великими столь многие народы Европы, мы когда-то были их учителями и властителями, - полностью угасло в нас.»

Самое ценное, что есть в описаниях Винченцо Куоко, это деление на стадии процесса разложения самосознания. Ни один народ не станет слабым в один момент, в течение какой-то одной стадии. Мои ещё юношеские представление о том, почему рухнул СССР не редко улавливали тот факт, что в один момент у нас появилась сильная тяга к иностранным изделиям. А если ещё чуть раньше взглянуть на данную ситуацию, то мы увидим, как целью(главной и единственной) рабочей командировки становилось приобретение новомодной и крутой техники.

Далее следуют обычаи и манеры. Сами по себе чужие обычаи и манеры не представляют опасности, ведь чужое не есть обязательно и только опасное. Но чрезмерное подражание им ведёт к забвению собственных обычаев и манер, а значит забвение родной культуры началось. Постепенно такое подражание может перерасти в неприязнь и отторжение родных манер, обычаев. Вот и остаётся лишь шаг до подражания языкам. Язык, речь – главное связующее между людьми и до сих пор, несмотря на наличие интернета во многих домах, главный инструмент для передачи и обмена информацией(если считать именно устную речь, а не какую-либо другую). О вреде иноземных языков и даже музыки, писали ещё в древней Греции, писал об этом и хорватский философ Крижанич. «Говори своим природным языком, не унижай его ни в церкви, ни в дому, ни в простой речи». Аргументировать и доказать данную позицию не так и сложно, достаточно просто взглянуть на окружающий тебя мир. Начиная от названия рабочих вакансий и заканчивая фразами, означающими согласие, всюду заимствования из других языков. Наш родной язык, оставаясь самым богатым на этой планете «благодаря» нам скатился до того, что был подвергнут изменениям и деградации, которая в перспективе, если оставить всё как есть, станет только сильнее. И всё это при том, что мы считаем русский язык самым прекрасным, красивым и богатым. В качестве, исторического примера, опыта и доказательства стоит привести «вульгарную латынь». Пускай в ней было не столь много заимствований, сколь много упрощений(что наблюдается и в нынешнее время). Оглупление народа – пожалуй самый верный симптом болезни народа. И вот как раз в языке этот симптом себя и проявляет в полной мере. И так, вернёмся к вышеупомянутой «вульгарной латыни», разговорной разновидности латинского языка, распространенного в Италии, а позже и в других провинциях Римской империи. Ужасает в ней вот что: во-первых, немыслимое упрощение грамматики по сравнению с классической латынью. Сочная индоевропейская сложность, которую сохранял язык верхов, была вытеснена плебейским говором, упрощённым и лёгким, но при этом, или скорее поэтому, грубо механическим, как рабочий инструмент, с невнятной и приблизительной грамматикой – наугад и невпопад, как у детей. В общем, младенческий язык, детский лепет, неспособный ни гранить мысли, ни расцвечивать чувства. Язык, лишённый светотени, лишённый яркости и душевного жара, убогий язык, бредущий на ощупь.

И вот, после всего вышесказанного, мы наполняемся полным букетом подражаний. Стоит ли после этого удивляться, что для многих из нас круче становится Вербер или Фрай, чем Пушкин или Толстой. Даже на уровне научных публикаций и изданий на темы политики, социологии или философии в первых рядах находятся зарубежные авторы. Многие машинально тянутся к тому, что английское или французское, только потому, что оно английское или французское. И касается подобное не только книг, одежды или техники. Отбросим на мгновение взгляд на тех, кто сознательно и специально обращает наши взоры только на зарубежное, начиная от мыслей и заканчивая людьми. Посмотрим же на самих себя! С чего тянуться к иностранному, если в своих родных просторах есть столько богатств? Душевных, материальных, самых разных. Нас специально заставляют это делать, потому что прекрасно осознают наши богатства, а следовательно и нашу потенциальную силу. И не стоит в тоже время так верить тем, кто винит нас самих в подобной ситуации, что это у нас дескать духу не хватает. На самом деле от столь мощного груза зла, пропаганды и загрязнения мозгов очень трудно избавиться. Очень немногие способны подчистить свой разум, и ещё меньше людей способны окончательно его очистить. Но никто не говорит, что это не возможно. Ещё как возможно! Всё только в наших силах, и судьба не только своей жизни, а в первую очередь судьба нашей Родины и нашего народа.

Комментарии